В Светлую седмицу самое время поговорить о Каноне Пасхи – великом творении преподобного Иоанна Дамаскина.

Именно этот Канон поется на пасхальной заутрене в саму ночь Светлого Христова Воскресения и все последующие утрени Светлой седмицы. Он также поется почти во всех возможных службах Светлой седмицы – этого всерадостнейшего времени в жизни Церкви. Это и пасхальные молебны, отпевания усопших пасхальным чином, подготовка ко причастию, которая усматривает пение Канона Пасхи вместо обычных канонов. 

Канон Пасхи для служб Светлой седмицы как животворная сияющая вкуснейшая вода, которая насыщает и вместе с Литургиями составляет «тело» Пасхального богослужения.

С чего бы хотелось начать разговор о Каноне Пасхи? Я подбирался к этой теме два года. Два года изучал её. И никак не мог начать. Эта могучая тема захватывала меня, она потрясала мой дух своей глубиной. Я пил её, как родниковую воду, и не мог насытиться.

Здесь нужно рассмотреть два элемента. Первый – это личность автора Канона Пасхи – преподобного Иоанна Дамаскина. И вторая – сам Канон. Я долго не мог подобрать нужных ключевых слов. Пожалуй, по поводу преподобного Иоанна Дамаскина будет точным слово «феномен». По поводу Канона Пасхи – «шедевр». Феномен и шедевр.

Слово «феномен» (не в физике и не в философии, где оно имеет несколько иное значения, даже множество значений) в литературной и разговорной речи обозначает необычное явление, редкий факт; то, что трудно постичь.

А слово «шедевр» в переводе с французского обозначает «главный труд», нечто законченное, достигшее в своей сфере высшей степени совершенства, уникальное творение.

И вот в истории Церкви таким феноменом был преподобный Иоанн Дамаскин. Очень необычный человек с уникальными дарованиями от Бога. И просто диву даешься, как вообще ему удалось написать столько великих и святых произведений, которые стали сокровищницей Церкви. До сих пор множество его произведений составляют основу православного богослужения. Кстати говоря, по свидетельству хронографа Феофана, преподобный Иоанн Дамаскин был прозван «златоструйным», подобно тому, как другой святой Иоанн был прозван в свое время «златоустым».

С одной стороны, «златоструйность» можно трактовать как струи золотой сияющей воды. С другой, как золотые струны какого-нибудь музыкального инструмента. Что тоже вполне понятно, ведь авва Иоанн написал множество богослужебных духовных песнопений, которые мы поем в Церкви до сих пор.

Что же такое эти золотые струи и золотые струны? Что же это за золото? Конечно, оно здесь символизирует благодатные и щедрые дары Святого Духа, которые освящают человека и его деятельность, сотворяют их золотыми, сияющими, драгоценными. И плоды этой деятельности становятся чрезвычайно важными и полезными для всего человечества.

Взять хотя бы Октоих. Это гигантское произведение, которое составил, написал преподобный Иоанн Дамаскин и которое в богослужебной жизни Церкви невозможно переоценить. Если сравнивать церковное богослужение с кораблем, то Октоих – это корпус данного корабля. Его основа. Его фундамент и стены. Октоих – соединение годичного, седмичного и суточного богослужения в одно гармоничное целое. Сейчас без него даже невозможно представить литургическую жизнь Церкви.

Что же такое Октоих? И почему он так важен? В переводе с греческого языка слово «Октоих» обозначает «осьмогласие». Т. е. восемь гласов. «Глас» с церковнославянского языка переводится как «напев, мелодия».

В книге «Октоих» содержатся молитвы и песнопения на каждый день года, так называемые изменяемые песнопения. И весь этот литургический материал разбит на восемь частей по напевам-гласам. Соответственно, сначала в одну седмицу служится «блок» молитвословий первого гласа. В следующую – второго. И так далее. Спустя восемь недель всё возвращается опять к первому гласу, потом опять второй и пр. Обращаю ваше внимание: песнопения расписаны на каждый день года.

Если сравнивать Октоих с технологическим развитием человеческой цивилизации, то его, наверное, можно сравнить с созданием колеса или двигателя внутреннего сгорания.

Т. е. Октоих вообще – основа богослужения. Его скелет. И в то же время Октоих задает нужные ритм и темп церковным службам. Необходимую форму. Опять же повторюсь: представить себе богослужение Церкви без Октоиха практически невозможно.

И это всё написал преподобный Иоанн Дамаскин. Как это вообще возможно?! Это гигантский труд. Огромная работа, которая выполнена блестяще, талантливо, гениально. И ты понимаешь, что она вообще не под силу человеку. Это мог выполнить только святой подвижник, исполненный благодати Святого Духа. Тот, кто сам стал вместилищем сосудом благодатных даров Святого Духа и только по Божьей воле.

Но Октоих – это еще не всё то, что написал преподобный Иоанн Дамаскин. Кроме апологетических и догматических многих произведений (к примеру, фундаментального труда «Точное изложение православной веры») святой составил еще многие песнопения, вошедшие в чин отпевания усопшего. В частности, песнопение «Плачу и рыдаю…», каноны многим двунадесятым праздникам Благовещению Пресвятой Богородицы, Вознесению Господню, каноны на Святую Пятидесятницу, на Успение Пресвятой Богородицы и многие другие каноны.

И, конечно, вершина его творчества, сияющий алмаз всей его жизни, венец благодатных даров Святого Духа, которыми так щедро обласкал его Господь. Канон Пасхи.

Есть такое меткое выражение в Ветхом Завете: «Перед падением возносится сердце человека, а смирение предшествует славе» (Притч. 18:13). И вот слова «смирение предшествует славе», мне думается, очень точно выражают суть подвига преподобного Иоанна Дамаскина. Потому он так и был обласкан щедрыми Божиими дарами: авва Иоанн больше всего на свете любил Бога и свое сердце принес в жертву Ему.

Он верно служил Господу всей своей жизнью вплоть до мученичества. За защиту святых икон и твердое исповедание православной веры святому Иоанну отсекли пишущую десницу, которая позже была исцелена Пресвятой Богородицей (история иконы Божьей Матери «Троеручица»). Чтобы еще больше послужить Богу и приблизиться к Нему, преподобный Иоанн оставляет мир и уходит в монастырь – Лавру преподобного Саввы Освященного, где проходит великий и святой путь послушания и смирения.

Так, к примеру, старец, к которому в чада попал святой Иоанн, дал ему следующее послушание: «Не только не пиши никому посланий, но даже и не говори о чем-либо из светских наук». Мне думается, что не писать преподобному Иоанну было очень сложно. Не писать для писателя – это то же самое, что птице не летать или рыбе не плавать.

Но авва Иоанн смирился. И долгое время не писал.

Однажды умер инок этой Лавры. Его брат очень горевал и попросил святого Иоанна написать молитвы ему в утешение.  Именно тогда было написано это великое произведение «Плачу и рыдаю», а также иные песнопения отпевания, которыми мы и сегодня молимся на похоронах православных христиан.

Об этом узнал старец. И он за непослушание наложил на преподобного Иоанна Дамаскина епитимию: вымыть все туалеты в Лавре. Святой Иоанн смирился, что называется, до зела и выполнил послушание.

Вот какой это был человек – подвижник и делатель великого смирения! И, конечно, Господь посетил и щедро наполнил храмину его души Своею Божественною славою и благодатию.

Об этом читаем в житии преподобного Иоанна Дамаскина, составленном святителем Димитрием Ростовским: «Спустя немного времени Владычица мира, Пречистая и Преблагословенная Дева в ночном видении явилась старцу и сказала:

– Зачем ты заградил источник, могущий источать сладкую и изобильную воду, – воду, которая лучше истекшей из камня в пустыне, – воду, которую желал пить Давид – воду, которую обещал Христос Самарянке? Не препятствуй источнику течь: изобильно потечет он, и всю вселенную протечет и напоит, покроет моря ересей и претворит их в чудную сладость. Пусть жаждущие стремятся к сей воде, и те, которые не имеют сребра чистой жизни, пусть продадут свои пристрастия и подражанием добродетели Иоанна пусть приобретут у нее чистоту в догматах и в делах. Он возьмет гусли пророков, псалтирь Давида, воспоет новые песни Господу Богу и превзойдет Моисея и песни Мариами. Ничто в сравнении с ним бесполезные песни Орфея, о которых повествуется в баснях; он воспоет духовную небесную песнь и будет подражать херувимским песнопениям. Все церкви Иерусалимские сделает он как бы отроковицами, играющими на тимпанах, чтобы они пели Господу, возвещая смерть и воскресение Христа; он напишет догматы православной веры и обличит еретические лжеучения: “Излилось из сердца моего слово благое; я говорю: песнь моя о Цареˮ (Пс. 44:2).

Наутро старец, позвав Иоанна, сказал ему:

– О чадо послушания Христова! Открой уста твои, чтобы привлечь дух, и то, что воспринял сердцем, скажи устами; пусть они говорят о премудрости, которой ты научился размышлением о Боге. Открой уста твои не для повествований, а для слов истины, и не для гаданий, а для догматов. Говори к сердцу Иерусалимскому, созерцающему Бога, т. е. к умиротворенной церкви; говори не пустые слова, на воздух бросаемые, но те, которые Дух Святой начертал на твоем сердце. Взойди на высокий Синай Боговидения и откровения Божественных тайн и за великое твое смирение, путем которого ты сошел до последней глубины, взойди теперь на гору церковную и проповедуй, благовествуя Иерусалиму. Крепко возноси голос твой, ибо много славного мне сказала о тебе Богоматерь. Меня же, молю, прости за то, что я тебе был препятствием по своей грубости и неведению.

С того времени блаженный Иоанн начал писать божественные книги и слагать сладкозвучные песнопения».

Им был написан сияющий святыми словами, как драгоценный бриллиант, Канон Пасхи.

О том, что это за произведение свидетельствует следующий случай. У преподобного Иоанна Дамаскина был очень близкий друг и ученик преподобный Косма Маиумский, также церковный писатель и творец канонов. К примеру, он написал припев-величание «Честне́йшую херуви́м и сла́внейшую без сравне́ния серафи́м, без истле́ния Бо́га Сло́ва ро́ждшую, су́щую Богоро́дицу, Тя велича́ем», которое присоединили к Песни Богородице. И теперь мы поем это нежное и святое произведение почти на каждой утрене (за редкими исключениями) после восьмой песни. Часто люди стоят при этом на коленях, священник совершает каждение всего храма, все внимательно слушают Песнь с припевами преподобного Космы потому, что считается, что Сама Пречистая присутствует в храме во время пения и ходит среди молящихся.

Так вот у преподобных Иоанна Дамаскина и Космы Маиумского произошла следующая история, описанная в примечаниях к третьей песни сочинения «Толкования на Канон Пасхи» преподобного Никодима Святогорца: «Заметим здесь, что и божественный Косьма, нравом и душой подобный богодохновенному Иоанну, с любовью и усердием потрудился над каноном на этот праздник светоносного Воскресения Господа. Этот канон второго гласа имеет ирмос “Приидите людие...ˮ. Он хранится в библиотеке царственного и величественного Ватопедского монастыря, как возвестили нам его насельники. Оглашается слово, дошедшее до нас от отцов, что сначала божественный Косьма прочел свой канон и похвалил его священный Иоанн, потом же и божественный Иоанн прочел свой. Когда он дошел до этого тропаря: “Ныне вся исполнишася света, небо же и земля, и преисподняя...ˮ, тогда божественный Косьма чрезвычайно изумился и поразился: “И ты, брат Иоанн, в этих трех об-ял все мироздание и ничего не упустил из внешнего. Итак, я побежден и признаю свое поражение. Поэтому пусть твоему канону принадлежит первенство и превосходство и пусть он поется народом в церквах Христовых, а мой пусть остается в тайне и во тьме, как недостойный света и из-за его смысла, и из-за печального и плачевного гласа, которым он составлен и который никоим образом не соответствует блистательнейшему и радующему мир Воскресению Христовуˮ».

Пожалуй, лучше о Каноне Пасхи не скажешь.

Я вспоминаю свою юность, когда еще мало что понимал в церковной жизни. Но по семейной нашей крестьянской традиции старался ходить на Пасхальную ночную службу. На утрене пели Канон Пасхи, я почти не разбирал слов и не понимал почти церковнославянского языка. Но почему-то это радостнейшее пение наполняло душу восторгом и ликованием. Канон Пасхи уже тогда стал частью моего сердца, вошел в мою душу. И вместе с ароматным запахом сочной травы с церковного двора, звоном колоколов и летящим в небеса возгласом «Христос Воскресе! Воистину Воскресе!» стал для меня целым миром и самым счастливым днем в году.

И вот, мне думается, Господь благословил преподобному Иоанну Дамаскину создать такой шедевр, который гармонично соединяет тематику Светлого Христова Воскресения, и мотивы, взятые из Ветхого и Нового Заветов, из цитат святых отцов, в частности из «Слова на святую Пасху» святителя Григория Богослова. Авва Иоанн, как медоносная пчела, совершил гигантский, богатырский труд. Эта пчела летала от цветка к цветку – от Ветхого Завета ко Святому Евангелию, от пророков и до святых отцов – и собирала Божественные пыльцу да нектар, чтобы благодатию Святого Духа сотворить воистину сладостный небесно-словесный мед.

Что же главного сотворяет Канон Пасхи с душою человека? Это великое произведение отверзает душе человеческой дверь в тайну Светлого Христова Воскресения и вводит человека в эту тайну, поселяет его там, поселяет умно, сердечно, блистательно, сияюще, радостно и блаженно. И мы здесь, ещё на земле, становимся жителями рая, нового горнего града Иерусалима, вечной непрекращающейся Пасхи праведников.

Будем же, дорогие братья и сестры, жителями, участниками и свидетелями Светлого Христова Воскресения! Будем наслаждаться Каноном Пасхи и ощущать блаженно, как с помощью этих великих, мощнейших и святых слов Воскресший Господь наш Иисус Христос воскрешает вместе с Собою и нас грешных. Выводит нас из темных мрачных гробов грехов да страстей в небесный сияющий, светлейший и преогромный мир Пасхи!

Христос Воскресе! Воистину Воскресе!

Преподобный отче Иоанне, моли Бога о нас!

Протоиерей Андрей Чиженко